Религия и искусство

Искусство — это творческое воспроизведение мира в художественных образах. Через эту сферу духовной жизни фиксируется и передаётся другим поколениям житейский, нравственный и поведенческий опыт. Религия и искусство связаны давними и глубокими корнями. В истории живописи и литературы есть произведения на религиозные темы. Многие картины, представленные в Государственном Эрмитаже или в любом художественном музее мира непонятны, если не знаешь библейские сюжеты. О том, что авторы великих произведений искусства и литературы вдохновлялись религиозными чувствами и библейскими сюжетами, хорошо известно. Но отношения религии и искусства более сложные. Они непохожи в разные эпохи и в разных религиозных системах. Например, религия ислама не позволяет изображение человека, и поэтому исламское искусство отображает тексты-изречения из Корана. Директор Эрмитажа М. Б. Пиотровский так пишет об особенностях мусульманского искусства: «Характерные черты эти существуют реально, их легко узнать и перечислить: абстрактность, орнаментальность, неизобразительность. И большая часть этих особенностей прямо или косвенно связана с идеологической основой культуры или культур мусульманских народов, религией ислама. Связь двойная: ислам определил появление некоторых черт (абстрактность), и, в свою очередь, многие характерные признаки этого искусства служат ненавязчивой и часто неявной пропагандой основ мусульманского понимания мира» (Пиотровский М. Б. О мусульманском искусстве. — СПб., 2001. — С. 5).

Некоторые светские учёные считают, что искусство возникло в дорелигиозную эпоху, т. е. гораздо раньше религии. Напротив, теологи считают, что вера в священное возникла раньше искусства. Однако правильнее считать, что зачатки искусства и первоначальные религиозные верования возникали одновременно, но эти две сферы духовной жизни имеют разные причины и смыслы.

Искусство возникает и существует вместе с мифологией и религией, а потому имеет право на существование и религиозное искусство (точнее — церковное, культовое искусство). С давних времён искусство было непременным компонентом культовых действий.Как замечает Л. Н. Митрохин, «только не нужно думать, будто это изобретение смышлёных жрецов, стремившихся максимально использовать эстетическое воздействие для формирования и укрепления религиозной веры среди своих соплеменников. Дело объясняется проще: религиозные верования — это реальные, земные переживания людей, а поэтому одной из форм их выражения становится искусство» (Митрохин Л. Н. Философские проблемы религиоведения. — М., 2008. — С. 602).

Наиболее известным образцом церковного искусства является иконопись. Икона — один из ключевых символов и образов, раскрывающих перед человеком божественный мир. Для православного христианина икона — это способ приобщения к тайне, средство получения благодати, способной оказывать влияние на человека, чудесным образом решать его проблемы и даже воздействовать на ход событий. Не случайно в России пользуются широкой славой иконы — заступницы, защитницы, целительницы. Так, Казанская икона Божией Матери покровительствует благополучию и сохранению страны от разных невзгод и нашествий.

Не всегда и не всеми икона воспринималась как предмет искусства, для верующих эстетическое начало иконы целиком подчинено культовому, религиозному значению. По официальной установке Русской православной церкви, каждая новая икона или копия с уже написанной иконы не может быть введена в богослужебный обиход без авторитетной экспертизы и освящения, которое должно засвидетельствовать её сакральный характер.

Выдающийся русский философ Е. Н. Трубецкой в 1915 г. писал об иконе: «Иконопись выражает собой глубочайшее, что есть в древнерусской культуре; более того, мы имеем в ней одно из величайших мировых сокровищ религиозного искусства, и, однако, до самого последнего времени икона была совершенно непонятной русскому образованному человеку. Он равнодушно проходил мимо неё, не удостаивая её даже мимолётного внимания» (Трубецкой Е. Н. Три очерка о русской иконе. — М., 1991. — С. 12).

Иконопись — это церковное искусство, которое исполняется строго по христианской догматике (церковному канону), но такие древнерусские иконописцы, как Дионисий и Андрей Рублёв, своими талантами и страстными исканиями правды и идеала, отступая от религиозных предписаний, создавали художественные шедевры, и их произведения вошли в золотой фонд мировой культуры.

Существует искусство, которое можно назвать религиозным в более широком смысле. Это произведения искусства и литературы, в которых используются религиозные темы и сюжеты. Они не имеют прямого отношения к религиозному культу и предназначены для выставок, картинных галерей, частных собраний. Некоторые искусствоведы считают, что мировые шедевры типа «Сикстинской мадонны» Рафаэля пленяют не небесными переживаниями религиозного персонажа, а земным чувством молодой матери. И вообще, в искусстве всё совершенное идёт от реальной жизни человека, а религиозные компоненты сковывают художника и омертвляют искусство. На наш взгляд, это неверная позиция. Религиозные образы и персонажи входили в саму сущность культуры, были её живыми, полнокровными компонентами. Знаменитый русский художник И. Н. Крамской, написавший замечательную картину на евангельский сюжет «Христос в пустыне», говорил, что евангельский рассказ, какова бы ни была его историческая достоверность, есть памятник действительно пережитого человечеством психологического процесса (Религия в истории и культуре. — М., 2000. — С. 498).

Другими словами, переживания верующего человека могут быть вызваны представлениями о сверхъестественных предметах и персонажах, но от этого они не перестают быть земными переживаниями.

«Иначе пришлось бы предположить, что Рафаэль, Леонардо да Винчи, Микеланджело достигли бы несравненно более высоких художественных вершин, если бы вместо легендарной мадонны, мифологических героев и уж совсем сомнительных ангелов они реалистически запечатлели простых тружеников итальянских полей и кузнецов-передовиков, своевременно снабжающих их высококачественным инвентарём» (Митрохин Л. Н. Философские проблемы религиоведения. — М., 2008. — С. 606—607). Таким образом, искусство возникло в органической связи с религией. Только постепенно оно обретает внере-лигиозный характер, но сохраняет взаимодействие с религией до сегодняшнего дня.

В истории культуры взаимодействие искусства с религией было очень давним и достаточно органичным, несмотря на противоречия и даже взаимные гонения в определённые эпохи в разных странах. Существует тесная связь литературы и религии. В иудаизме и христианстве сами по себе священные тексты Библии и Священного Предания, а также многочисленные произведения на их основе были и остаются величайшими достижениями словесности.   К   памятникам   словесности   можно   отнести мусульманский Коран, индуистские веды, творения величайших мыслителей древности Лао-Цзы и Конфуция. Таким образом, когда-то литературное и религиозное слово были почти неразличимы. У них были одинаковые тематика, стиль и общественная миссия. Затем происходит разделение религиозной и светской литературы, но на светскую литературу религиозная тема и мировосприятие оказывают огромное воздействие. Для Ф. М. Достоевского, например, «в Библии были заключены все характеры».

В России до 1917 г. православие было государственной религией. Церковные иерархи стремились добиться монополии на духовную жизнь общества, выступая против наследия языческих верований, реформационных, антиклерикальных движений, ересей и сектантства. Поэтому возникали конфликты между церковью и писателями, поэтами, композиторами, протестовавшими против духовной цензуры. Такими были гонения на скоморохов в XVII в. Известен пример отлучения Святейшим Синодом от церкви великого писателя Л. Н. Толстого, который был убеждённым христианином, проповедником Евангелия, но отвергал церковное вероучение как проявление идолопоклонства.

Громадную роль в христианских богослужениях играет музыка, которая обладает большой силой воздействия. По этому поводу выдающийся дирижёр Леопольд Стоковский писал: «Подлинный музыкант умеет так сосредоточенно воспринимать музыку, что как бы растворяется в ней. Тогда приходят в действие какие-то свойства его подсознания, мы не знаем даже, как их назвать. И музыкант становится проводником сил, куда более могучих, чем таланты, которыми его одарила природа. Он должен отдаться свободному течению этих сил, подчиниться им и передать их. И тогда и музыкантов-исполнителей, и слушателей охватывает единый душевный порыв. Перед ними как бы раскрываются небеса, и мы слышим зов божественных голосов» (Религия в истории и культуре. — М., 2000. — С. 477).

Во всех музыкальных жанрах созданы величайшие произведения духовного искусства. Среди них мессы И.С. Баха, Й. Гайдна, Л. Бетховена, В.А. Моцарта, Ф. Листа и др. Особые отношения имеет музыкальное искусство с христианством, включая и православие. Уже во времена раннего христианства практиковалось пение священных (псалмы, гимны) и духовных песен. Основным содержанием христианских гимнов было восхваление Христа. Превращение христианства в государственную религию Римской империи в IV в. переносит богослужение в богатые храмы. В них музыка стала одним из главных компонентов религиозного культа. В последующие века накапливается огромное количество церковных напевов, ведётся работа по их систематизации. Праздники и воскресные дни ассоциировались с определёнными текстами и напевами.  Культовое пение, возникшее на славянской почве вместе с византийским богослужением, было основой для формирования профессионального музыкального искусства русского православия. Понадобились века и труд поколений одарённых народных и профессиональных песнотворцев, чтобы у византийско-церковного песнопения появились национальные черты. В певческой практике Русской православной церкви появились этнические и региональные варианты распевов на местном музыкальном материале.

Начиная с XVIII в. у церкви появился соперник в виде светской музыки. Эта музыка, не стесняемая нормами церковных богослужений, стала оказывать всё большее влияние на культурную жизнь России. Сочинения выдающихся русских композиторов и музыкантов (М. И. Глинки, С. В. Рахманинова, П. И. Чайковского) не укладывались в рамки требований ортодоксального богословия, но и они пробовали свои силы в области церковной музыки. Например, Чайковский написал «Литургию» и «Всенощное бдение», которыми он хотел оказать услугу богослужебному пению, очистив его от приторно-слащавого стиля итальянской школы. «Это тем более прискорбно, что до нас дошли коренные напевы древнерусской церкви, носящие в себе все элементы не только общей музыкальной красоты, но и совершенно самобытного церковно-музыкального искусства», — писал Чайковский. С. В. Рахманинов также написал хоровые циклы с целью преодолеть пренебрежение самобытной музыкальной традицией и утвердить в богослужебной практике русское интонационное звучание.

Современная церковь стремится придать своим обрядам большую помпезность и пышность, продолжая использовать великие музыкальные произведения. В то же время церковнослужители не желают, чтобы эстетико-художест-венное начало преобладало над религиозным содержанием и снижало воздействие религиозной проповеди. По мнению представителей ортодоксального богословия, церковные песнопения есть не что иное, как богослужебные молитвы, изложенные в поэтической форме.

Имеют отношение к религии и зрелищные формы искусства. Прежде всего это театр, кино, телевидение. Религиозные организации разных направлений стараются привлечь все возможные средства массового воздействия для проповедей и укрепления веры среди своих последователей. Протестанты в США, например, устраивают грандиозные моления на стадионах с театрализованными представлениями, кинопоказами и рок-концертами. Религиозная тематика отражается в кинематографе, в том числе и в российском кино (например, кинофильмы А. Тарковского «Андрей Рублёв», В. Хотиненко «Мусульманин», П. Лунгина «Остров») вплоть до организации отдельного кинофестиваля православного кино «Витязь». В то же время церковь справедливо выступает против проповеди насилия, жестокости и секса в современных зрелищных искусствах, а также против искажений и лжи в адрес религии и церковных институтов. Например, протест, в том числе со стороны Московской патриархии РПЦ, вызвал американский фильм М. Скорсезе «Последнее искушение Христа». Ещё в 1970-х гг. резко негативную реакцию вызвало со стороны иранского духовенства литературное произведение писателя Салмана Рушди «Сатанинские стихи», в которых содержались вымыслы о жизни Пророка. Однако заочный смертный приговор, вынесенный писателю исламскими религиозными фундаменталистами, не может быть признан правильным.

Религия и политика

Свободное религиозное развитие, начавшееся после Февральской революции, было прервано с установлением советской власти. И если поначалу некоторые неправославные конфессии почувствовали улучшение своего положения и расширение возможностей для проповеди, то уже с конца 1920х гг. ни у каких религиозных организаций не осталось возможностей для свободного функционирования. 23 января (5 февраля) 1918 г. советское правительство приняло декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Нормы декрета вполне соответствовали конституционным основам светских государств того времени. Однако его последний параграф принципиально отличался от этих норм и ставил церковь в бесправное положение. Этот параграф лишал религиозные организации права юридического лица и запрещал им владеть собственностью. Имущество религиозных организаций объявлялось народным достоянием.

В 1920е гг. против Русской православной церкви был начат настоящий террор (на другие религиозные организации репрессии обрушились несколько позже). Миллионы православных людей из числа духовенства и мирян были расстреляны, посажены в тюрьмы или высланы. Тысячи священнослужителей и монахов подверглись жестоким издевательствам. Многие храмы были уничтожены или закрыты. Большое количество икон и церковных книг было сожжено.

В первое десятилетие советской власти, когда государство было сконцентрировано на борьбе с РПЦ, баптисты и другие евангельские деноминации оказались относительно свободными в своей деятельности и сумели обратить довольно много новых последователей. В начале 1920х гг. наблюдался также рост числа последователей пятидесятничества. Советская власть в этот период не препятствовала их пропаганде.

Однако в конце 1920х гг. положение изменилось. Репрессии распространились на все религиозные организации. Ужесточение отношения ко всем религиозным организациям было закреплено в принятом в 1929 г. постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях». Оно ставило религию под жёсткий контроль государства и практически не оставляло ей места в советском обществе. Деятельность религиозных организаций ограничивалась лишь богослужебной практикой. В 1920—1930е гг. были закрыты почти все католические приходы. К 1940 г. в РСФСР продолжали действовать только два католических храма (в Москве и Ленинграде), официально зарегистрированные как институты французского посольства. В послевоенное время они утратили статус посольских церквей и были переданы в юрисдикцию Рижского и Каунасского диоцезов. В 1930е гг. лютеранская церковь фактически прекратила своё официальное существование в РСФСР. В советское время перестали действовать в России и некоторые другие протестантские конфессии: методисты, квакеры, Армия спасения и пр. В 1930—1940е гг. репрессиям подверглись меннониты.

Большинство российских мусульман установление советской власти встретили с энтузиазмом, надеясь на улучшение своего положения при новом режиме. И в самом деле, в начале 1920х гг. положение мусульман было весьма прочным. Продолжали работать мусульманские начальные школы. В ряде мест действовали шариатские суды, мечети были вправе владеть собственностью. Представители мусульманского духовенства могли даже состоять в большевистской партии. Это продолжалось до середины 1920х гг., когда Советское государство изменило своё отношение к исламу. Мусульманская религиозная жизнь стала подавляться. В 1920—1930е гг. были закрыты многие мечети.

Первые годы советской власти были относительно благоприятными и для религиозной жизни буддистов, хотя многие представители калмыцкого духовенства всё же покинули Россию в годы Гражданской войны. Видя, как драматично развиваются отношения между новыми властями и Русской православной церковью, представители реформаторского крыла буддийской сангхи поспешили заявить о своей лояльности советской власти. Это давало им шанс на сохранение легального существования, но спровоцировало внутренние конфликты между традиционалистами и реформаторами.

В 1927 г. в Москве прошёл Всесоюзный съезд буддистов, который избрал Представительство буддийского духовенства в СССР (переименованное затем во Всесоюзное духовное управление буддистов). Оно расположилось в Ленинграде в буддийском храме, построенном в 1915 г. (это был первый буддийский храм за пределами традиционно буддийских регионов). Положение буддистов в СССР ухудшилось в 1929 г., когда ламы были объявлены капиталистическим элементом и лишены гражданских прав. Религиозные буддийские школы были закрыты.

Тува в 1921 г. провозгласила независимость. Однако с приходом к власти в 1929 г. коммунистов, которых вскоре возглавил Салчак Тока,  получивший образование в Москве, Тува оказалась под сильным влиянием Советского Союза. А в 1944 г. Тува официально вошла в СССР. Салчак Тока проводил жёсткую политику по отношению к буддийской религиозной жизни, закрывая буддийские храмы и монастыри.

Ограничения иудаизма в советский период начались в 1919 г., когда было запрещено преподавать иврит. Вместе с тем в 1925 г. в Москве были открыты две новые синагоги. Серьёзные репрессии против иудаистов начались с конца 1920х гг., когда многие синагоги были закрыты, раввины подверглись арестам, а религиозные школы прекратили своё существование.
В годы Великой Отечественной войны улучшилось положение некоторых российских конфессий, а также изменилось отношение государства к Русской православной церкви. Церковь с первых дней войны заняла патриотическую позицию. Сотни священнослужителей, в том числе и отбывшие до войны сроки в лагерях и тюрьмах, ушли на фронт и сражались в армии, защищая Родину. Советское правительство, видя патриотические устремления Церкви, имея сведения о возросшей религиозности населения и стремясь использовать Церковь для поднятия морального духа народа, пошло ей навстречу. Церковь была официально признана Советским государством.

Одновременно для установления связей между правительством и Московской патриархией (а также для осуществления контроля за деятельностью Церкви) советское руководство учредило Совет по делам Русской православной церкви при Правительстве СССР. В 1965 г. Совет по делам РПЦ вместе с созданным в 1944 г. Советом по делам религиозных культов, ведавшим остальными религиозными организациями, был преобразован в Совет по делам религий при Совете министров СССР.

В 1940е гг. произошли изменения в религиозной сфере, связанные с появлением больших возможностей для деятельности религиозных организаций. В 1944 г. баптисты и евангельские христиане России объединились, образовав Союз евангельских христианбаптистов. В 1945— 1947 гг. в него вошла часть пятидесятников, а в 1965 г. — часть меннонитов. В 1961 г. от cоюза откололся Совет церквей евангельских христианбаптистов, критиковавший Союз евангельских христианбаптистов за слишком лояльное отношение к власти. В отличие от cоюза cовет вплоть до 1988 г. действовал нелегально.

В 1940е гг. в России появились свидетели Иеговы, одна из групп так называемых маргинальных протестантов. Общины свидетелей Иеговы имелись на присоединённой в 1939 г. к СССР территории Западной Украины и Западной Белоруссии, а оттуда распространились в другие регионы страны.

В годы Великой Отечественной войны произошло некоторое улучшение положения российских мусульман. Им было разрешено открыть мечети, закрытые в 1920—1930е гг. Почувствовали некоторое улучшение своего положения и буддисты Бурятии. После войны в 1946 г. им позволили восстановить два монастыря: один в Бурятии и один в Агинском бурятмонгольском национальном районе. Была возобновлена деятельность Центрального духовного управления буддистов СССР (бывшего Всесоюзного духовного управления буддистов), которое теперь размещалось в Бурятии. Калмыцкая сангха после депортации калмыков в 1943 г. прекратила своё существование. К концу 1940х гг. в Туве также не осталось ни одного буддийского храма или монастыря.

Во время Великой Отечественной войны от рук нацистов погибло около двух миллионов советских евреев, многие из которых придерживались иудаизма. На территории, не оккупированной немцами, положение иудаистов в годы войны, наоборот, несколько улучшилось в связи с общим изменением религиозной политики советской власти. Было разрешено вновь открыть некоторые синагоги.

В период правления Н. С. Хрущёва государственная политика по отношению к религиозным организациям вновь ужесточилась. Определённое потепление в государственноцерковных отношениях сменилось новым наступлением на религию. Во время антирелигиозной кампании начала 1960х гг. были опять закрыты многие из открытых в годы войны церквей, мечетей и синагог.

В начале 1970х гг. среди верующих евреев Советского Союза развернулось движение, требовавшее от советской власти разрешения для евреев выехать в Израиль. Первоначальным ответом на это требование было усиление репрессий по отношению к иудаистам. Однако под нажимом международных организаций и правительств западных государств евреям стали позволять эмигрировать из Советского Союза. К концу 1970х гг. ежегодный отток евреев составлял около 600 тыс. человек. В результате этой эмиграции произошло ослабление иудаистской религиозной жизни в СССР, поскольку большинство верующих иудаистов покинули страну. Надо помнить, что в тот период эмигрировавшие не имели никаких шансов вернуться, так как они должны были отказаться от советского гражданства.

С конца 1980х гг. Русской православной церкви стали повсеместно возвращаться отнятые у неё и разорённые храмы. Деятельность Церкви стала выходить за богослу жебные рамки: делались первые шаги на ниве благотворительности, создавались первые воскресные школы. В 1991 г. государство объявило Рождество Христово выходным днём, т. е. праздник стал официально признанным.

При М. С. Горбачёве, особенно после его встречи на Мальте в 1989 г. с папой римским Иоанном Павлом II, началось восстановление католических приходов. На рубеже 1980—1990х гг. происходило также возрождение деятельности католических орденов на территории России. Были также установлены дипломатические отношения между СССР и Ватиканом.
В конце 1980х гг. началось также возрождение лютеранской церкви. Стали действовать евангелическолютеранская церковь, объединяющая в основном немцев, и евангелическолютеранская церковь Ингрии, окормляющая преимущественно финнов.

В период перестройки изменились возможности эмиграции, что повлияло на динамику численности некоторых деноминаций. Так, с конца 1980х гг. многие российские меннониты стали уезжать в Германию. Стали также эмигрировать из страны немцы — католики и лютеране, финнылютеране.

В период горбачёвских реформ резко возросла мусульманская активность. С конца 1980х гг. стали строить новые мечети и открывать медресе (мусульманские религиозные школы), верующие получили возможность совершать хадж (паломничество к святым местам). В 1989 г. в Татарстане и Башкортостане торжественно отпраздновали 1100ю годовщину принятия ислама в Волжской Булгарии и 200ю годовщину основания Мусульманского духовного собрания.

В конце 1980х гг. происходит активизация буддийской религиозной жизни в Бурятии и её официальное возрождение в Калмыкии и Туве.

В период перестройки ещё более усилилась еврейская эмиграция. Однако особенностью этого периода стала возвратная миграция, что позволило иудаистам Советского Союза совершать поездки в Израиль, посещать религиозные центры и поклоняться религиозным святыням. Всё это способствовало усилению религиозности традиционно иудаистского населения. В 1990 г. был создан Всесоюзный совет иудейских религиозных общин. До этого времени действовавшие в Советском Союзе синагоги не имели координирующей структуры.
Подводя итог советского периода, следует отметить, что на протяжении его большей части религию стремились вытеснить не только из общественной сферы, но и из частной жизни. Религии не отводилось места в социалистическом обществе, она рассматривалась как чуждая идеология и вредный пережиток. Но коль скоро этот пережиток всётаки сохранялся, государство стремилось поставить религию под свой контроль. Преследования и жёсткое государственное регулирование не оставляли религиозным организациям возможности занять активную позицию в социальном и политическом плане. Перед ними стояла задача выжить, не уйти в катакомбы, сохраниться как официальные институты.

Советское государство стремилось убрать из жизни религиозную практику и обрядность, с тем чтобы стёрлась религиозная идентичность. Однако решение этой задачи провалилось, поскольку религиозная практика оставалась частью культурной традиции. Тем не менее, хотя определённая религиозность в советский период сохранялась, в результате советской антирелигиозной политики не мог не измениться её характер. К концу советского периода у большинства людей был опыт антирелигиозной социализации, а религиозного образования не было совсем. Религиозность часто была скрытой. Она не опиралась на знание религиозной догматики и обрядности, а брала своё начало в традиционной культуре и исторической памяти. Эта скрытая религиозность тем не менее способствовала религиозному возрождению конца 1980х — начала 1990х гг. Одновременно недостаточность религиозных знаний и опыта делала религиозную структуру рубежа 1980— 1990х гг. подвижной: новообращённые нередко переходили из одной деноминации в другую, не очень себе представляя различия между ними (религиозная структура стала более стабильной только к середине 1990х гг.).

В начале 1990-х гг. религия постепенно восстанавливала свои позиции в обществе. Религиозная мысль, практика и институты приобретали социальную значимость. Люди радовались восстановлению церквей и монастырей, возрождению религиозных праздников и традиций. Значительная часть населения одобряла передачу религиозным организациям собственности, исторически им принадлежавшей. Типичное для тех лет разочарование, вызванное неспособностью государственного руководства разрешить многочисленные социальные проблемы, порождало надежду на негосударственные институты. Из них наибольшее доверие вызывали религиозные организации, как исторически существовавшие, так и недавно появившиеся. Самой большой популярностью у населения пользовалась Русская православная церковь. В первую половину 1990-х гг. её рейтинги были выше, чем у любого другого общественного института. В конце 1990-х гг. по уровню доверия населения церковь иногда уступала первое место армии, в 2000-е гг. — президенту страны.

Среди особенностей конфессиональной ситуации первой половины 1990-х гг. было увеличение активности всех деноминаций. В тот период, по имеющимся оценкам, 67 % населения страны считали себя верующими и 33 % — неверующими. В стране возросла численность последователей всех уже существовавших религиозных организаций, возобновилась деятельность некоторых конфессий, запрещённых в советское время. Появилось много новых, прежде не распространённых в России деноминаций. Среди них весьма активными были так называемые харизматические церкви (как и пятидесятники, верящие в говорение на языках, чудесные исцеления и другие дары Святого Духа), корейские протестантские церкви (в основном пресвитерианские), некоторые деноминации маргинального протестантизма: мормоны (церковь Иисуса Христа святых последних дней), муниты (церковь объединения), а также метабуддийские секты, особенно Аум Синрикё, неоиндуистские секты, прежде всего Общество сознания Кришны, ранее нехарактерная для России мусульманская секта ваххабитов и др. Появление большого числа новых религиозных организаций вызывало беспокойство Русской православной церкви и других издавна существовавших в России конфессий.

Правовой фон в 1990-х гг. также способствовал религиозному плюрализму. Перед государством тогда встала задача принятия нового религиозного законодательства. Общество хотело полной религиозной свободы, ассоциировавшейся с демократическими завоеваниями и преодолением наследия советских времён. Как это ни удивительно, но вплоть до 1990 г. деятельность религиозных организаций в стране регулировалась законодательным актом 1929 г., претерпевшим со временем лишь несущественные изменения, хотя с конца 1980-х гг. на практике его нормы уже не применялись.

Принятый в РСФСР в 1990 г. либеральный Закон «О свободе вероисповеданий» предоставил весьма широкие возможности для деятельности религиозных организаций. Церковно-государственные отношения были приведены в соответствие с основными принципами светской концепции прав и свобод человека. Были отменены все ограничения, касавшиеся деятельности религиозных организаций, гарантированы равные права всем деноминациям, разрешено обучение религии в негосударственных школах, запрещено вмешательство властей в дела религиозных организаций. Закон 1990 г. демонстрировал уважение государства к религиозным чувствам населения. Так, по просьбам религиозных объединений органы государственной власти могли объявлять дни больших религиозных праздников нерабочими днями. Религиозные объединения получили право юридического лица, которого они были лишены в советское время. Процедура создания религиозной организации была упрощена.

Философия закона 1990 г. базировалась на идеях индивидуального религиозного выбора, нейтрального отношения государства ко всем религиозным организациям и представлении о религии как личном деле человека. Однако закон 1990 г. не только сформулировал новые концептуальные идеи, но также спровоцировал жаркие дебаты о разделении всех деноминаций на традиционные и нетрадиционные. К середине 1990-х гг. всё более популярными становились идеи о наделении исторических конфессий особой ролью в поддержании национальной идентичности и сохранении национальной культуры.

Закон 1990 г. открыл дорогу зарубежным миссионерам. Он не делал различий между гражданами России и иностранцами не только в области личных религиозных прав, но и в плане возможности создания религиозной организации. В первую половину 1990-х гг. число религиозных организаций резко возросло, достигнув более 16 тыс. за семь лет действия закона, т. е. увеличилось вдвое. Ещё быстрее росло число иностранных миссий, увеличившись с 37 в 1992 г. до 250 в 1994 г.

В этот период Русская православная церковь оказалась не единственным субъектом в деле рехристианизации исторически православного населения. На канонической территории РПЦ конкурировали многие христианские деноминации. Ситуация осложнялась ещё и тем, что Русская православная церковь и конкурировавшие с ней деноминации по-разному видели границы допустимой миссионерской деятельности. Так возникла проблема прозелитизма. Уже вскоре после своего возникновения она перестала быть только религиозной. К середине 1990-х гг. религиозная сфера сильно политизировалась. Население при этом было против политизации религиозных организаций. На парламентских выборах 1995 г. религиозно-политические движения «Христианско-демократический союз» и «Нур» (мусульманское движение) получили очень малое количество голосов.

Ещё одной вехой в формировании новой модели государственно-религиозных отношений стало принятие в 1993 г. Конституции Российской Федерации, содержащей ряд положений, касающихся религиозной сферы. Конституция определяет Российскую Федерацию как светское государство (в российском контексте понятие «светское государство» близко к понятию «нейтральное по отношению к религии государство», не вмешивающееся в дела религиозных организаций). Основной закон подчёркивает, что никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. По Конституции религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом, государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии. По Конституции каждому гарантируется свобода совести и вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Конституция запрещает агитацию, возбуждающую религиозную ненависть и вражду, и пропаганду религиозного превосходства. Она также провозгласила право граждан на замену по религиозным убеждениям военной службы альтернативной гражданской.

Принятие Конституции, однако, не завершило формирование законодательной базы в области религии. Появившиеся ещё до её вступления в силу предложения о разработке нового закона о религии не прекратились и после принятия Конституции. Одним из обоснований необходимости нового закона было то, что с прекращением в 1993 г. существования Советов народных депутатов фактически не осталось никакого контроля за соблюдением Закона «О свободе вероисповеданий» (этот контроль возлагался именно на Советы). Кроме того, говорилось о необходимости законодательного ограничения деятельности так называемых тоталитарных сект (Белое братство, Аум Синрикё и др.) и защиты традиционных конфессий.

С середины 1990-х гг. православие и другие традиционные конфессии всё больше определяли культурные ценности даже для невоцерковленной части населения. Для второй половины 1990-х гг. было характерно изменение настроения населения в сторону повышения интереса к традиционному и привычному, в том числе и в религиозной сфере. Название «традиционные конфессии» и противопоставление им нетрадиционных к середине 1990-х гг. широко вошли в религиоведческий и общественно-политический язык. Под традиционными понимались религиозные объединения, издавна существующие на определённой территории и среди определённых этнических групп.

В 1997 г. был принят новый Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Он содержал иную концепцию отношений между религией, обществом и государством и отражал другие общественные настроения. Закон 1997 г., подтверждая право каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, увязывал религиозную жизнь с историческим и культурным контекстом. Не случайно поэтому большинство так называемых традиционных конфессий (Русская православная церковь, наиболее многочисленные мусульманские организации, буддисты, иудаисты, евангелическо-лютеранская церковь России) приветствовали принятие закона, в то время как религиозные организации, развернувшие миссионерскую деятельность в 1990-е гг., отнеслись к нему критически.

Базовые принципы религиозной свободы в законе 1997 г. были сохранены. Более того, они излагаются детальнее и сведены воедино. Если бы этому новому закону не предшествовала неограниченная религиозная вольница, то он, возможно, и не вызвал бы той резкой критики, которая звучала в его адрес со стороны ряда религиозных и общественных организаций. Закон 1997 г. вводил критерии, на основе которых объединение признавалось религиозным. Теперь группе лиц недостаточно было просто объявить себя религиозным объединением.

Возможность создания религиозной организации увязывалась с гражданством учредителей. Закон 1997 г. вводил иерархию религиозных объединений: религиозные организации, действовавшие до 1982 г., т. е. более пятнадцати лет, оказались в более выгодном положении по сравнению с созданными позже. Возможность миссионерской работы была ограничена.
Учитывая интересы традиционных конфессий, закон 1997 г. предусматривал то, что по просьбам религиозных организаций соответствующие органы государственной власти могут объявлять религиозные праздники нерабочими днями на определённых территориях. Право органов власти субъектов Федерации объявлять религиозные праздники нерабочими днями в соответствующем субъекте или даже на части его территории было нововведением закона 1997 г. и отражало стремление учитывать религиозную специфику населения конкретной территории. Раньше праздничные дни устанавливались только федеральной властью для страны в целом.

Закон 1997 г. никогда не применялся в полной мере. Уже вскоре были приняты поправки, смягчившие или фактически изменившие статьи, вызвавшие наибольшую критику. Конституционный суд в 1999 г. принял решение, по которому положение о пятнадцатилетнем стаже для обретения полноценного статуса может применяться лишь к тем религиозным объединениям, которые были созданы после вступления закона в силу, и не относится к тем религиозным организациям, которые на момент принятия закона уже официально существовали. Оказалось, что большинства религиозных объединений это положение закона не касается, так как основная масса новых деноминаций появилась в начале 1990-х гг., т. е. до принятия закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Закон 1997 г. способствовал формированию модели государственно-конфессиональных отношений, которая предполагает приоритетное партнёрство государства с традиционными для России конфессиями при соблюдении конституционных принципов свободы совести и свободы вероисповедания для всех религиозных объединений.

Во второй половине 1990-х — 2000-е гг. Русская православная церковь и другие традиционные конфессии укрепили свои позиции. Этому способствовали новое законодательство, поставившее РПЦ в более благоприятные условия в конкуренции с инославными деноминациями, и изменившееся настроение в обществе. Усилилась взаимосвязь между религией и этнокультурной идентичностью. Во второй половине 1990-х гг. принципиальной позицией Русской православной церкви в межконфессиональных отношениях становится поддержание отношений и сотрудничество в первую очередь с традиционными конфессиями страны (ислам, буддизм и иудаизм, т. е. религии, исторически исповедовавшиеся рядом народов России).
В декабре 1998 г. по инициативе Русской православной церкви главы и представители РПЦ, ислама, буддизма и иудаизма создали Межрелигиозный совет России— орган для работы в области межрелигиозного сотрудничества. Представители традиционных российских религий совместно проводили различные общественные мероприятия, например, по борьбе с распространением наркотиков среди молодёжи. Что же касается отношений между Русской православной церковью и западными христианскими конфессиями, то, если в 1990-е — начале 2000-х гг. они были достаточно напряжёнными, в последние годы эти отношения заметно улучшились. Стали меньше подчёркиваться разногласия по проблеме прозелитизма, а больше обсуждаться сходные точки зрения в таких вопросах, как поддержание мира, сохранение морали и духовности, необходимость совместного отстаивания христианских ценностей.

Для современной религиозной ситуации характерно то, что, причисляя себя к Русской православной церкви и к другим традиционным для России конфессиям, люди выражают не только свою мировоззренческую позицию, но и национальное самосознание. На протяжении почти всего постсоветского периода число приверженцев традиционных для России конфессий оказывалось больше, чем число верующих. Человек может не считать себя верующим, но относит себя к той или иной конфессии в силу историко-культурной традиции. Таким образом, традиционные конфессии воспринимаются не только как собственно религиозные (мировоззренческие) системы, но и как культурная среда и образ жизни.

Даже при отходе от религии в смысле личной веры люди часто связывают себя со своей исторической конфессией. По данным социологических исследований середины 1990-х гг., до половины неверующих отмечали религиозные праздники, некоторые посещали храм или участвовали в религиозных обрядах. В постсоветский период увеличилось число тех, кто принимает религиозную веру на уровне мировоззренческого выбора, и тех, кто приобщён к религии через обрядовую сторону, и тех, кто ассоциирует себя с определённой конфессией в силу этнокультурных причин.

Религиозный фактор важен для этнической самоидентификации многих россиян. Поэтому на вопрос «Какой религии вы придерживаетесь?» довольно распространены ответы: «Я — русский, значит, православный», «Я — татарин, значит, мусульманин» и т. п. Религия часто понимается не только как мировоззрение, но и как часть культурного наследия. Культурная составляющая религии наиболее очевидна людям, выросшим в секуляризованном обществе.

Ещё одной особенностью религиозной ситуации постсоветского периода было то, что, хотя практическая религиозность населения оставалась относительно невысокой, религия становилась всё более существенным фактором российской жизни. Её роль оказалась гораздо важнее, чем можно было бы считать, основываясь лишь на данных социологических опросов о посещаемости богослужений или выполнении религиозных предписаний. Практическая религиозность, впрочем, также растёт. Особенно многолюдными становятся праздничные богослужения, крестные ходы, а крещение, венчание и отпевание стали всеобщей практикой.

Всё же разрыв между числом тех, кто считает себя принадлежащим к той или иной конфессии, и тех, кого можно считать практикующими верующими (это люди, посещающие богослужения и молитвенные собрания, соблюдающие религиозные предписания и т. п.), сохраняется. В активную религиозную жизнь вовлечено относительно небольшое число верующих. Впрочем, это типично не только для России, но и для других стран и в значительной степени связано с ритмом и темпом современной жизни, особенно городской.

Официальная статистика численности последователей той или иной конфессии в современной России отсутствует. В единственной пока в постсоветской России переписи населения 2002 г. религиозная принадлежность населения не выяснялась. При оценке численности приверженцев разных конфессий приходится основываться на данных социологических опросов. В 2008 г., по данным Фонда общественного мнения, 59% населения страны считали себя православными (по данным Аналитического центра Юрия Левады на тот же год, 71% населения), 2% населения заявляли о своей принадлежности к другим христианским конфессиям (по данным Аналитического центра Юрия Левады, 1% населения составляли католики и 1%- протестанты), 6% относили себя к исламу (5%, по данным Аналитического центра Юрия Левады), 2%- к иным религиям (по данным Аналитического центра Юрия Левады, 1%- к иудаизму и 1%- к буддизму). Что касается людей, не связавших себя ни с одной конфессией, то Фонд общественного мнения выделил 5% затруднившихся определить свою конфессиональную принадлежность и 26% неверующих. Аналитический центр Юрия Левады отметил 5% атеистов среди населения России.

Таким образом, абсолютное большинство россиян по-прежнему связывает себя с православием, прежде всего с Русской православной церковью. Православия в России придерживаются большинство русских, карел, вепсов, води, ижорцев, саамов, коми, коми-пермяков, мордвы, марийцев, удмуртов, чувашей, кряшен, нагайбаков, осетин. Православие исповедуют многие живущие в России украинцы, белорусы, а также молдаване, грузины, гагаузы, греки, цыгане. Православие исповедует также ряд христианизированных в достаточно сильной степени народов Сибири: якуты, хакасы, телеуты, шорцы, кумандинцы, тубалары, челканцы, чулымцы, тофалары, манси, ханты, селькупы, кеты, юги, эвенки, эвены, негидальцы, нанайцы, ульчи, ороки и др. Все они, впрочем, сочетают православие со своими традиционными верованиями. И хотя в прошлом многие из сибирских и дальневосточных народов были почти поголовно крещены, практически для всех из них характерно своеобразное двоеверие, когда выполнение православных ритуалов сочетается с совершением традиционных обрядов. Наличие заметных групп приверженцев языческих верований характерно и для народов Поволжья, прежде всего марийцев, а также удмуртов, чувашей и кряшен. Православие в России исповедует часть евреев, западных бурят, алтайцев, небольшая группа калмыков и кабардинцев.

Российские католики живут как в европейской, так и в азиатской частях страны. Католицизм в России традиционно ассоциируется прежде всего с поляками, хотя среди российских католиков немало представителей других этнических групп. Это часть живущих в России немцев и белорусов, литовцы и др. В последние десятилетия среди российских католиков появилось немало этнических русских.

Протестантизм в современной России представлен различными течениями, включая лютеранство, баптизм, пятидесятничество, меннонитство, адвентизм и др. В 1990-е гг. в структуре российского протестантизма произошли существенные изменения. Если до 1990-х гг. крупнейшей протестантской конфессией в России был баптизм, то теперь пятидесятники (вместе с харизматами) немного превзошли баптистов по численности. В 1990-е гг. в России появилось несколько российско-корейских протестантских церквей (в основном пресвитерианских и методистских), развернувших проповедническую деятельность не только среди российских корейцев, но и среди народов Сибири и Дальнего Востока. Лютеранства в России придерживаются финны, часть немцев и некоторые другие небольшие группы. Часть немцев исповедуют реформатство и меннонитство. Если для лютеранства, реформатства и меннонитства характерна определённая этническая избирательность, то среди других протестантских групп встречаются представители разных народов. Наиболее успешными протестантские миссионеры оказались в Сибири и на Дальнем Востоке. Среди приверженцев протестантизма в этом регионе есть русские, украинцы, а также представители коренных сибирских этносов.

Ислам остаётся второй по численности последователей религией России. Подавляющее большинство российских мусульман — сунниты, преимущественно ханафитского и шафиитского мазхабов. В последние десятилетия в России появились приверженцы ваххабитской секты ханбалитс-кого мазхаба, традиционно нетипичного для российских мусульман. Есть среди российских мусульман шииты, например большинство живущих в стране азербайджанцев. Ислама в России придерживаются татары, башкиры, карачаевцы, балкарцы, кумыки, ногайцы, чеченцы, ингуши, аварцы, андо-цезские народы Дагестана, арчинцы, лакцы, даргинцы, лезгины, табасараны, агулы, ру-тульцы, цахуры, кабардинцы (за исключением исповедующих православие моздокских кабардинцев), черкесы, адыгейцы, шапсуги, абазины, хемшилы, а также живущие в России казахи, каракалпаки, крымские татары, киргизы, узбеки, уйгуры, туркмены, азербайджанцы, турки, таджики, персы, таты, талыши, курды и некоторые другие.

Буддизм в России по-прежнему распространён преимущественно среди бурят, тувинцев и калмыков. Однако в последние десятилетия в крупных российских городах (Москве, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Екатеринбурге, Новосибирске и др.) появились общины так называемых неэтнических буддистов (среди них русские и др.), относящихся к разным буддийским направлениям и школам.

Численность последователей иудаизма в России в постсоветский период сократилась в результате эмиграции. Вместе с тем появление в стране религиозной свободы привело к тому, что часть в прошлом неверующих евреев вернулись в иудаизм. В 1993 г. был создан Конгресс еврейских общин России (с 1996 г. Российский еврейский конгресс). В него вошли ортодоксальные и реформированные общины, позже присоединились и консервативные общины. Другое движение в современном российском иудаизме — хасидизм. В 1999 г. хасидские общины образовали Федерацию еврейских общин России.

Среди нетипичных для России действующих в стране религиозных организаций следует назвать кришнаитов, бахаистов, свидетелей Иеговы, мунитов, мормонов. Эти новые религиозные организации активны в крупных городах, а также там, где оказалась слабой сеть общин традиционных конфессий. В последние годы население страны стало более негативно относиться к нетрадиционным для России религиозным направлениям.

В России живут представители других религий. Так, часть алтайцев придерживаются бурханизма — возникшей в 1904 г. синкретической религии, сочетающей элементы шаманизма и буддизма.

В стране по-прежнему существуют традиционные культы. Особенно они распространены у народов Севера и Сибири, слабо затронутых христианизацией. Это чукчи, коряки, кереки, нивхи, удэгейцы, нганасаны, теленгиты (достаточно многочисленные группы православных имеются только среди коряков и нивхов). Последователи традиционных культов есть и среди народов Поволжья (в первую очередь среди марийцев). В постсоветский период произошло оживление традиционных языческих верований и у христианизированных народов Сибири и Поволжья.
Получив возможность свободной деятельности, многие религиозные организации России стремятся позитивно влиять на процессы в российском обществе. Это нашло отражение в разработке специальных документов. В 2000 г. были приняты Основы социальной концепции Русской православной церкви, отразившие взгляды Церкви на социально значимые проблемы. В 2001 г. были приняты Основные положения социальной программы российских мусульман. Документы, содержащие социальные доктрины, были разработаны другими российскими конфессиями.

Многие российские конфессии существенное значение придают социальному служению, благотворительности, необходимости внести свой вклад в укрепление института семьи и повышение нравственности населения. В последние годы религиозные организации стали играть активную роль в сфере миротворчества. В 2000 г. в Москве по инициативе Русской православной церкви прошёл первый межрелигиозный миротворческий форум, в котором участвовали представители многих распространённых в России религий.

В июле 2006 г. Московский патриархат стал организатором Всемирного саммита религиозных лидеров, на который съехались более ста глав и представителей религиозных общин из различных стран. Выступление президента России В. В. Путина с приветственной речью на этом форуме можно считать признанием со стороны государства важности этой инициативы РПЦ и активности религиозных организаций на ниве миротворчества. Участники форума призвали всех верующих планеты уважать и принимать друг друга, невзирая на религиозные, национальные и иные различия. В последнее десятилетие стало более явным сотрудничество Русской православной церкви и других религиозных организаций с государством в области развития совместных социальных программ, сохранения мирового культурного наследия, развития науки и творческой деятельности, противодействия распространению псевдорелигиозных структур и охраны окружающей среды.

В целом роль религиозных организаций в нашей стране возросла. Они вносят существенный вклад в формирование гражданского общества в многонациональной России.

Русская православная церковь играет в этом важную роль. Она с уважением относится к суверенитету, к национальному выбору каждого из народов. В своём выступлении на встрече с общественностью Казахстана в январе 2010 г. Святейший патриарх Кирилл отметил, что в условиях многонационального государства, каким и является Россия, каждый суверенитет и национальный выбор не должны быть нацелены на конфронтацию, на разжигание конфликтов и противоречий. Он отметил, что в условиях государственного суверенитета и независимости люди, вышедшие из общей исторической традиции, могут и должны сохранять тесные взаимоотношения, братские связи, чтобы вместе решать проблемы, с которыми они сталкиваются.

В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства и их равенства перед законом (статья 14 Конституции Российской Федерации) Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях», а также Закон Российской Федерации «Об образовании» устанавливают, что государство должно обеспечивать светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. В таких учреждениях, а также органах, осуществляющих управление в сфере образования, создание и деятельность организационных структур религиозных движений и организаций (объединений) не допускаются.

Законодательством Российской Федерации определён социальный заказ государства на воспитание человека современно образованного, нравственного, обладающего чувством ответственности за судьбу страны и способного к сотрудничеству и межкультурному взаимодействию. Поэтому интеграция обучающихся в национальную и мировую культуру — одна из важнейших задач системы образования. В ходе осуществляемой работы по обновлению федеральных государственных образовательных стандартов, отвечающих названным приоритетам, воспитательное пространство образовательного учреждения рассматривается как форма жизнедеятельности, которая выводит обучающихся в мир культуры, расширяет возможности личностного и духовно-нравственного саморазвития, самореализации, самоопределения. Удовлетворение мировоззренческих потребностей граждан Российской Федерации, формирование духовно-нравственной личности реализуются посредством преподавания в общеобразовательных учреждениях в том числе и знаний по истории и культуре религий — разнообразных предметов, спецкурсов, факультативов религиоведческого, культурологического характера.

Среди других документов, определяющих государственное значение преподавания знаний по религиозной культуре и истории религии России, необходимо отметить Концепцию национальной образовательной политики Российской Федерации (одобрена приказом Минобрнауки России от 3 августа 2006 г. № 201). Национальная образовательная политика Российской Федерации направлена на создание оптимальных условий для этносоциокультур-ного развития юных граждан Российской Федерации и преследует триединую цель: создание условий для удовлетворения этнокультурных образовательных потребностей народов, граждан полиэтничной России; содействие средствами образования политике государства, направленной на консолидацию многонационального народа России в единую политическую нацию; создание необходимых условий, обеспечивающих формирование этнокультурной и общероссийской гражданской самоидентификации обучающихся.

В настоящее время в регионах Российской Федерации разработаны и реализуются программы разнообразных предметов, спецкурсов, факультативных и элективных курсов («История и культура мировых религий» — Москва; «Духовное краеведение Подмосковья» — Московская область; «История православной культуры земли Смоленской» — Смоленская область; «Православие и казачество» — Ростовская область; «Развитие русской культуры на основе православных знаний» — Брянская область; «История и культура традиционных религий народов Карачаево-Черкесской Республики» — Карачаево-Черкесская Республика; «Основы духовно-нравственной культуры» — Тюменская область; «Культура народов Республики Саха (Якутия)» — Республика Саха (Якутия); «Моя Бурятия» — Республика Бурятия; «Урал. Человек. Истоки» — Свердловская область; «Основы православной культуры» и «Основы мусульманской культуры» — 2 последовательно изучаемых предмета в Республике Мордовия и др.). В Чеченской и Ингушской Республиках преподавание курса по истории мировых религий является составной частью системной политики, направленной на создание более благоприятных условий для межкультурного и межконфессионального диалога. Всего в субъектах Российской Федерации изучается 97 различных предметов, в той или иной степени включающих вопросы истории и культуры религий.

В Федеральном государственном образовательном стандарте общего образования в рамках обязательных предметов («История Отечества», «Окружающий мир», «Литературное чтение», «Изобразительное искусство», «История» — начальная школа; «Литература», «Обществозна-ние» — основное общее образование) предусмотрено изучение истории и культуры религии, в первую очередь христианства (православия), а также религий, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Кроме того, исторические и культурные основы мировых религий могут преподаваться в форме факультативных занятий, элективных или специальных курсов, а также в различных формах внеурочной деятельности. Используемые в настоящее время учебники по истории, литературе, обществознанию содержат значительный объём материала по духовной культуре, быту, традициям народов России и мира.

Знакомство обучающихся с историей и культурой религий народов России не может и не должно замыкаться в рамках классно-урочной формы. Огромные возможности в этом направлении предоставляет система дополнительного образования детей через реализацию авторских образовательных программ в области культуры, этики, морали, духовно-нравственного воспитания. Во многих регионах России для реализации таких программ созданы специальные центры.

Помимо реализации религиоведческих или культурологических предметов, факультативных, элективных курсов и программ дополнительного образования детей, в Российской Федерации законодательно закреплено (Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях», статья 5) право родителей обучать детей религии вне образовательной программы (под обучением религии понимается преподавание основ вероучения). В соответствии с этим был утверждён приказ Минобразования России от 1 июля 2003 г. № 2833 «О предоставлении государственными и муниципальными учреждениями религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ» (зарегистрирован в Минюсте России 5 августа 2003 г. № 4955).

В соответствии с данным приказом администрациям государственных и муниципальных образовательных учреждений при предоставлении религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ необходимо учитывать следующее: обучение религиозными организациями детей религии в государственных и муниципальных образовательных учреждениях может осуществляться только с согласия детей, обучающихся в образовательных учреждениях, и по просьбе их родителей (законных представителей), при этом просьбу рекомендуется оформлять в виде письменного заявления на имя администрации образовательного учреждения.

Предоставление религиозным организациям возможности обучать детей религии в государственных и муниципальных образовательных учреждениях осуществляется по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления. Используемые в процессе обучения религии литература и учебно-методические пособия, включая аудио- и видеоматериалы, должны иметь маркировку с официальным полным наименованием данной религиозной организации.

Содержание обучения религии, его формы и методы определяются религиозными группами самостоятельно, но не могут противоречить нормам Конституции Российской Федерации, федерального законодательства в сфере образования, Всеобщей декларации прав человека, статья 18 которой определяет право каждого человека на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов.

В 35 из 67 субъектов Российской Федерации, представивших информацию в 2008/09 учебном году, имеются договорные отношения с религиозными организациями, в некоторых случаях включающие договорённости о предоставлении помещений государственных и муниципальных образовательных учреждений для религиозного обучения. При этом подавляющая часть договоров заключена с православными организациями, в единичных случаях — с организациями других традиционных религий (ислам и иудаизм). Всего 90 школ (из них 39 в Центральном федеральном округе и 46 в Приволжском федеральном округе) имеют договорные отношения на использование помещений образовательных учреждений для обучения детей религии вне рамок образовательных программ. Количество обучающихся — 2521 человек.

Важно учитывать, что международные правовые нормы устанавливают, что «государство при осуществлении любых функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать, чтобы такие образование и обучение соответствовали их собственным религиозным и философским убеждениям»   (Конвенция ООН о борьбе с дискриминацией в области образования, Протокол № 1 к Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод).

Статьёй 26 Всеобщей декларации прав человека установлено: «Образование должно быть направлено к полному развитию человеческой личности и к увеличению уважения к правам человека и основным свободам. Образование должно содействовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми народами, расовыми и религиозными группами…»
В Декларации ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений установлено право «вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этой цели» (статья 6). В данном международном документе особо указывается, что «права и свободы, провозглашённые в настоящей Декларации, предоставляются в национальном законодательстве таким образом, чтобы каждый человек мог пользоваться такими правами и свободами на практике» (статья 7).

В образовательной практике многих стран Европы осуществляется приобщение школьников к духовным и культурным ценностям мировых религий, религия присутствует в государственной школе, и право граждан на религиозное образование конституционно закреплено. Приобщение учащихся к духовно-нравственным ценностям и культуре религий в образовательных учреждениях является формой реализации прав учащихся и их родителей на получение образования в соответствии с ценностями своей культуры, а также убеждениями, принятыми в семье.

В то же время во многих европейских странах в настоящее время идёт пересмотр «одноконфессиональных образовательных программ» в связи с решениями Европейского суда по правам человека от 29 июня 2007 г. и от 9 октября 2007 г., рассмотревшего дела о ведении уроков «христианского образования, религии и образа жизни» в общеобразовательных школах Норвегии (Норвежская евангелическо-лютеранская церковь, имеющая статус государственной, находится в ведении Министерства просвещения, науки и религии), а также о порядке преподавания «религиозной культуры и этики» в общеобразовательных школах Турции и признавшего это преподавание не соответствующим критериям объективности и плюрализма.
Российская Федерация выступает с поддержкой предложений о приобщении обучающихся к духовным и нравственным ценностям, в том числе к религиозным традициям и культуре, не противоречащим основным принципам государственной политики в области образования и общим  целям  воспитания  детей.  Законом  Российской Федерации «Об образовании» установлено, что содержание образования должно содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами независимо от расовой, национальной, этнической, религиозной и социальной принадлежности, учитывать разнообразие мировоззренческих подходов, способствовать реализации права обучающихся на свободный выбор мнений и убеждений (пункт 4 статьи 14).